passer à la page française
В Великую Пятницу мы вспоминаем святые и спасительные Страдания Господа, Бога и Спаса нашего Иисуса Христа: оплевания, заушения, биение по щекам, оскорбления, насмешки, багряницу, трость, губку, уксус, гвозди, копие и сверх того – Крест и смерть, которые Он принял ради нас по собственной Своей воле. Также вспоминаем и спасительное исповедание распятого рядом со Христом доброразумного разбойника.
Как только Господь наш, проданный Своим другом и апостолом за тридцать сребреников, был ночью предан иудеям, Его сперва приводят к первосвященнику Анне, который был на то время уже на покое. Однако Анна отсылает Христа к правящему первосвященнику Каиафе, где Христос был оплёван, избит по щекам, подвергнут глумлению и осмеянию (Мф. 26,68). У Каиафы присутствовали и лжесвидетели на Христа, утверждавшие, будто Он говорил, что разрушит храм в Иерусалиме. Хотя Он не имел ввиду разрушение Храма, но образно говорил о собственной смерти и воскресении: «Разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его» (Ин. 2,19). На вопрос Христу: «Кто же Он на самом деле, что Он Сам о Себе скажет?», Христос прямо и недвусмысленно называл Себя Сыном Божиим. Первосвященник Каиафа, не стерпев такого, по его мнению, богохульства, разодрал на себе одежду в знак крайнего негодования и прокричал, что за богохульство Христос должен быть казнён.
Настало утро. Христа отвели к Пилату в преторию (резиденция римского военноначальника). Пилат, выйдя, спросил иудеев: в чём они обвиняют Христа? Но не найдя в их обвинениях ничего такого, что по римским законам было бы наказано смертью, отсылает Христа обратно к первосвященнику Каиафе, дабы тот сам осудил и обвинил Христа. Но Каифа вновь отсылает Христа к Пилату, поскольку желал только одного: казни Христа. Пилат же говорит иудеям: «Возьмите Его вы сами и по закону вашему судите и распните», (ср.: Ин. 18,31, 19,6). Евреи же говорят Пилату: «Нам не позволено предавать смерти никого» (Ин. 18,31), подстрекая тем самым Пилата отдать приказ о распятии Христа. Ибо по законам римской империи того времени, оккупированные ею народы не могли предавать смерти своих преступников, это могла делать только римская власть.
Тогда Пилат спрашивает Христа: «Ты ли Царь Иудейский?» (Мф. 27,11). Христос признаёт Себя Царём, но не земным, а вечным, ибо «Царство Моё – говорит Он, – не от мира сего» (Ин. 18,36). Пилат же, видя, что здесь нет никакого политического преступления или восстания, и поняв, что это связано с иудейскими религиозными спорами, решил отпустить Христа, и потому заявил иудеям, что не находит во Христе никакой вины, достойной смертной казни. Он также напоминает им, что один раз в год, а именно на иудейскую Пасху, один из преступников, осуждённых на смерть, должен быть помилован, тем самым намекая иудеям на помилование Христа. Но иудеи предпочли отпустить на свободу отъявленного разбойника и убийцу Варавву, а Целителя и начальника Жизни – Христа, предать смерти.
Пилат же, чтобы смягчить суровость иудеев, отдаёт приказ подвергнуть Христа избиению и насмешкам. Господа нашего, облачённого в царский плащ-багряницу, с одетой на голове бутафорной короной из тернового куста, и держащего в правой руке трость, на подобие царской державы, вывели как шута на помост в сопровождении воинской стражи, чтобы устроить для иудеев потешный театр. Воины римского гарнизона начали прилюдно издеваться над Христом и паясничать. Одни восклицали Ему: «Радуйся, Царь Иудейский!» (Ин. 19,3), другие же притворно падали перед Ним на колени и кланялись Ему. Потом, встав, плевали в Него и с размаху били Его по лицу. Затем отняли у Него трость, и став у Него за спиной по очереди били Его ею по главе, говоря: «Эй ты, пророк. А ну-ка прореки, кто тебя сейчас ударил?». Насмеявшись так над Христом, воины стали бичевать и избивать Христа.
Надругавшись подобным образом над Ним, Пилат вновь спрашивает у иудеев: «Ну что, довольны таким унижением? Теперь давайте отпустим Его. Ибо ничего достойного смерти в Нём не нахожу» (ср.: Лк. 33,22). Иудеи же отвечают: «Нет, казним Его, потому что Он назвал Себя Сыном Божиим». Покуда все это происходило, избитый и окровавленный Христос стоял молча. Народ же, как на арене Колизея, стал скандировать: «Распни, распни, распни Его!» (Лк. 23,21). Иудеи испрашивали для Христа не просто казнь, но казнь позорную и тяжкую, предназначенную самым отъявленным преступникам – распятие на кресте. Распятие было действительно мучительной казнью. Распятые умирали долго и мучительно от сильнейшей предсмертной агонии, от палящего солнца, от жажды и голода. Часто они были заживо съедаемы зверями и хищными птицами. Иудеи испрашивали для Христа крестную смерть ещё и потому, чтобы опорочить Его, признать Его бандитом и разбойником, истребить о Нём всякую добрую память в грядущих поколениях.
Но обвинение Христа в богохульстве не подействовало на Пилата, оно, наоборот, ещё более устрашило его, ибо Пилат подумал: «Может быть сей проповедник, о Котором ходит столь много слухов, действительно является сыном богов?».
Потому Пилат, как бы призывая иудеев к милосердию, вновь спрашивает их: «Разве я могу распять вашего Царя?» (Ин. 19,15). Они же отвечают ему, что не имеют иного царя, кроме кесаря, то есть римского императора. Коварные иудеи, видя, что Пилат не желает предавать Христа распятию, подстрекают толпу выдвинуть против Христа, новое, более тяжкое для Пилата обвинение: в политической измене и восстании против римского императора. Они стали кричать Пилату: «Всякий, делающий себя царём, делает себя противником кесарю» (Ин. 19,12).
В это время жена Пилата, Клавдия Прокула, напуганная страшными сновидениями, увиденными ею накануне ночью, послала своего слугу передать мужу: «Не делай ничего Праведнику Тому, потому что нынешней ночью я много пострадала за Него. Невиновен муж сей» (ср.: Мф. 27,19). Но народ стал кричать: «Если освободишь Его, ты не друг кесарю» (ср.: Ин. 19,12). Пилат, видя, что оказался как-бы между двух огней, слагает с себя вину за кровь Христову. Он умывает перед народом руки и говорит: «Смотрите, я невиновен в крови этого праведника». Народ же отвечал ему: «Кровь Его на нас и на детях наших» (Мф. 27,25). Итак Пилат, зная, что Христос невиновен, всё же отдаёт Его на крестную казнь, а разбойника Варавву отпускает.
Христианское предание донесло до нас, что позже Варавва стал христианином.
Иуда же, видя всё, что происходило со Христом, впал в отчаяние, выбросил сребреники и повесился на дереве.
На избитого и изнеможённого Христа возложили крест. Но видя, что Он не в состоянии его понести, воины заставляют нести Крест Христов некоего Симона из Киринеи.
Придя около третьего часа дня (что соответствует девяти часам утра) на Лобное место, находившееся за городскими стенами Иерусалима, воины распинают Христа. С обеих сторон Христа были распяты ещё два разбойника. Это было сделано специально, с попыткой очернить память Иисуса и причислить Его к преступникам и злодеям. Одежды Христа были поделены воинами между собой. Находившиеся у креста иудеи насмехались и кричали Христу: «Эй ты, разрушающий храм и в три дня созидающий! Спаси Себя Самого» (Мк. 15,29-30). И смеясь над Ним, добавляли: «Смотрите, других спасал, а Себя не может спасти» (Мк. 15,31). И ещё: «Если он Царь Израилев, то где же его войско?, пусть сойдёт со креста, чтобы мы видели это, тогда и уверуем в Него!» (Мк. 15,32).
Но если бы они искренне верили, то без колебания осознали бы, что Христос воистину не только Царь Израиля, но и Царь всего мира. Ибо в середине дня, прямо в момент распятия, вдруг произошло затмение Солнца. Разве не было это явным признаком того, что и сама природа сострадала своему Царю и Владыке? И что Солнце, не в силах было освещать этот позорный поступок? А сотрясение земли с разрушением камней, не являлось ли это обличением чёрствости и закостенелости иудеев? А восстание многих мёртвых тел, не было ли прообразом всеобщего воскресения и показателем силы Страдающего? Также и раздирание храмовой завесы, разве не свидетельствовало о том, что и сам храм негодовал оттого, что сейчас на кресте страдает Прославляемый в нём, Открывающий для всех нас невидимые тайны Божии?
Как упоминает божественный евангелист Марк, Христос был распят в третий час дня (то есть в девять часов утра, согласно нашему времени). С шестого часа (то есть с полудня) до девятого часа (то есть до трёх часов дня) вместе с затмением Солнца наступила полу-мрачная тьма. Стоящий у креста римский воин-легионер Лонгин, наблюдая всё происходящее, особенно же померкшее Солнце, поражённый до глубины души, воскликнул: «Воистину Он был Божьим Сыном» (Мф. 27,54). Из двух разбойников, распятых со Христом, один насмехался и глумился над Ним, другой же, укоряя своего собрата, запрещал ему, и исповедовал Христа Сыном Божиим. Спаситель же, вознаграждая его за такую веру, обещал ему пребывание с Собой в Раю.
Пилат отдал воинам приказ прибить над главою Христа надпись: «Иисус Назарянин, Царь Иудейский». И хотя иудеи убеждали его написать не так, но так, чтобы было ясно, что это издевательство над Христом, и что Иисус ложный и лживый Царь, Пилат возражает им: «Что я написал, то написал» (Ин. 19,22). Таким образом Пилат не только отомстил иудеям, но и невольно исповедовал Христа настоящим Царём не только Иудеи, но и всего мира.
Вися на Кресте, и чувствуя приближение смерти, Спаситель возгласил: «Жажду!». Воины, напоив уксусом губку, наложили её на длинную ветвь иссопа (высокого растения) и дали ему пить. Этот уксус имел особый эффект, он притуплял боль страждущих. Отведав его, Христос сказал: «Совершилось!», и склонив главу предал дух (ср.: Ин. 19,30).
Все стали расходиться. У креста остались только воины, Мать Христа, Её сестра Мария Клеопова, а также Иоанн, любимый ученик Христов. Безумные иудеи пришли к Пилату и просили у него перебить осуждённым голени, дабы смерть распятых наступила скорее, поскольку день тот был великим днём Пасхи. Дело в том, что распятые, опирались ногами на специально прибитую внизу креста подставку, так называемое «седалище». Откуда и выражение «стояти на кресте». Когда же распятым ломали ноги, они провисали на пригвождённых ко кресту руках и под весом собственных тел быстро умирали от удушья.
Получив такой приказ, воины перебили голени двоим разбойникам. Подойдя ко Христу, и видя, что Он уже умер, они не стали ломать Ему ноги. Таким образом Христос стал настоящем пасхальным Агнцем, которому, по ветхозаветному закону, не должны преломлять костей.
Один из римских воинов, стороживших Христа, дабы удостоверится, действительно ли Христос умер, проткнул правую сторону тела Христа копьём. И тотчас из тела Христова истекли кровь и вода. Кровь – поскольку Он человек, вода – поскольку Он Бог, сотворивший воду и весь мир. Есть и иное истолкование: кровь истекла в знак нашего причащения Божественной крови, а вода – в знак нашего крещения. Этот воистинну двоеструйный источник заключает в себе два главных установленных для нас таинства: причащение и крещение. Об этом и Иоанн Богослов, бывший очевидцем, засвидетельствовал, и свидетельство его истинно, ибо он сам всё это видел своими глазами (Ин 21,24).
Когда наступил вечер, прежде тайный, а потом уже и явный ученик Христов Иосиф из Аримафеи, со дерзновением приходит к Пилату, с которым был знаком, и просит у него тело Иисуса. Пилат разрешает снять и похоронить Христа. Сняв Тело Христово со Креста, Иосиф полагает Его на землю со всяким благоговением. Едва только наступила ночь, пришёл и Никодим, иной тайный ученик Христов, принеся с собой смирну и алоэ – погребальную смесь, наспех приготовленную к тому часу. Помазав ею тело Христа и обив его цельным куском холста, то есть погребальной плащаницей, как это было тогда в обычае у иудеев, Иосиф с Никодимом полагают Христа в высеченном внутри скалы пещере-гробе. Этот погребальный склеп находился недалеко от места распятия и принадлежал Иосифу. А о смеси алоэ и смирны, по своему составу вязких и клейких, евангелист упомянул для того, чтобы уже после Воскресения Христа, при виде аккуратно сложенных и совершенно целых плащаницы и головного плата, не подумал бы кто, что Христос был украден. Ибо невозможно было бы так просто, не разорвав ткань, снять со Христа эти погребальные пелены.
Именно так всё и происходило чудесным образом в пятницу, и богоносные отцы наши указали нам вспоминать это с сокрушением и умилением сердца.
По сверхъестественному и безмерному Твоему милосердию к нам, Христе Боже наш, помилуй нас. Аминь.
