Сретение

passer à  la  page française

 

(Согласно Юрий Рубан, «На пути к встрече»)

Встречи бывают разные. Одни из них проходят без следа и тут же забываются, другие остаются, а иногда определяют всю нашу дальнейшую жизнь. Но есть Встреча, которая сохранилась в Священной истории и даже стала великим христианским праздником. Её славянское название – «Сретение» – то есть: «Встреча». Об этой знаменательной встрече мы читаем во второй главе Евангелия от Луки. Попытаемся представить себе происходящее.

Две тысячи лет тому назад пыльная дорога между Вифлеемом и Иерусалимом была, как обычно, наполнена дорожной суетой, – возгласами погонщиков, криками животных и скрипом колес. Благочестивые паломники и деловитые торговцы, суровые римские легионеры и мирные поселяне двигались по ней в обоих направлениях. Ничем не выделялась среди них и скромная чета, совершавшая свой путь в Иерусалим.

Юная мать с сорокадневным, только что рождённым младенцем-сыном восседала на кротком ослике, мерившем каменистую дорогу своими дробными шажками. Ослика вел под уздцы пожилой сухощавый мужчина, седовласый и седобородый, с печатью мужественного благообразия и нелегких житейских забот. Кожаные сандалии на его ногах видели немало дорог, а простая одежда и огрубевшие руки выдавали в нем человека мастерового.

Этой четой были Иосиф и Дева Мария. Они направлялись в Иерусалимский Храм, чтобы совершить предписанные в этот день законом обряды после рождения сына. Сорокадневный первенец посвящался Богу, а над матерью совершался обряд послеродового очищения. При этом в жертву приносили агнца (то есть ягненка) илигорлицу.

Мы не знаем, какие мысли владели Святым Семейством. Но можно быть уверенным лишь в одном: ни Пресвятая Дева, ни праведный Иосиф не предполагали о скорой и знаменательной Встрече в Иерусалимском Храме, которую евангелист Лука описал подробно.

Переступив порог храмового двора, путники увидели величественного старца, шествовавшего им навстречу. Звали его Симеон. Этому таинственному мужу «было обещано Духом Святым», что он не умрет, пока не встретит Мессию (Христа). Согласно средневековому преданию, Симеон был одним из переводчиков Библии на греческий язык. Это было ровно 360 лет тому назад. Симеон переводил Книгу пророка Исайи. И вот он подошёл к месту, где было сказано, что «Дева родить Сына, и нарекут Ему имя Эммануил, что значить «С нами Бог». Симеон решил, что здесь ошибка, ведь девственница не может родить. Поэтому он решил перевести это место как «Молодая Девушка родит Сына…». Но ему явился Ангел Господень и сказал, чтобы он оставил всё без изменения, и что он своими глазами увидит, как исполнится это чудное пророчество. С тех пор прошло около триста лет, а Симеон всё не умирал. Он уже устал жить. Сегодня ему исполнилось 360 лет.

И вот наступил день, В Сыне бедного плотника из Назарета мудрый старец сразу же узнал ожидаемого Мессию. А мать этого Младенца, Пресвятая Богородица, как мы все знаем, действительно была девственницей. «Наконец-то! – вырывается вздох из грудиСимеона. – Совершилось! Я дождался Тебя, и теперь могу уйти, чтоб приложиться к праотцам».

Приняв Богомладенца на руки (и получив за это прозвище Богоприимец), он произносит от лица всего человечества свои знаменательные слова, ставшие молитвой и повторяющиеся за богослужением:

 

«Ныне отпускаешь Ты с миром слугу Твоего,

исполнив слово Твоё, Владыка,

ибо видели очи мои спасение Твоё,

уготованное Тобою для всех народов

– свет для просвещения язычников

и славу народа Твоего Израиля.»

 

Символика этой встречи перерастает буквальное значение и она становится встречей Ветхого и Нового Завета, оправданием и исполнением в Иисусе Христе древнего ожидания человечества об избавлении от господствующего в мире зла.

Прозревая ту борьбу, которая развернётся вокруг личности явившегося в мир Христа (ибо Его учение станет камнем преткновения для многих), старец Симеон прибавил, обратившись к юной Марии: «И Тебе Самой душу рассечёт меч…». Эти слова будут сопровождать весь крестный путь Богоматери: от обагрившихся кровью невинных младенцев ночных улиц Вифлеема до страшного холма со зловещим названием Голгофа («Череп»), где был распят Христос.

Евангелист Лука также упоминает и о святой пророчице Анне. Ей было 84 года. В ранней юности она потеряла своего единственного любимого мужа. И потому решила остаться одной, и посвятить всю свою жизнь Богу. Он жила при храме, постоянно, днём и ночью молилась, держала пост. Люди чтили её как праведную и святую старицу. Анна также присоединялась к Симеону, и стала прославлять чудного Младенца. Даже больше, она стала ходить по всему городу и возвещать всем радостную весь о рождении Божественного посланника – Мессии.

Таково основное содержание и смысл праздника.

 

Поэтическое приложение

Сретенье

Иосиф Бродский

 

Когда Она в Церковь впервые внесла

Дитя, находились внутри из числа

людей, находившихся там постоянно,

Святой Симеон и пророчица Анна.

 

И старец воспринял Младенца из рук

Марии; и три человека вокруг

Младенца стояли, как зыбкая рама,

в то утро, затеряны в сумраке Храма.

 

Тот Храм обступал их, как замерший лес.

От взглядов людей и от взора небес

вершины скрывали, сумев распластаться,

в то утро Марию, пророчицу, старца.

 

И только на темя случайным лучом

свет падал Младенцу; но Он ни о чем

не ведал еще и посапывал сонно,

покоясь на крепких руках Симеона.

 

А было поведано старцу сему

о том, что увидит он смертную тьму

не прежде, чем Сына увидит Господня.

Свершилось. И старец промолвил:

 

«Сегодня,

реченное некогда слово храня,

Ты с миром, Господь, отпускаешь меня,

затем что глаза мои видели это

 

Дитя: Он – Твое продолженье и света

источник для идолов чтящих племён,

и слава Израиля в Нём». – Симеон

умолкнул. Их всех тишина обступила.

 

Лишь эхо тех слов, задевая стропила,

кружилось какое-то время спустя

над их головами, слегка шелестя

под сводами Храма, как некая птица,

 

что в силах взлететь, но не в силах

спуститься.

И странно им было. Была тишина

не менее странной, чем речь. Смущена,

 

Мария молчала. «Слова-то какие …»

И старец сказал, повернувшись к Марии:

«В лежащем сейчас на раменах Твоих

паденье одних, возвышенье других,

 

предмет пререканий и повод к раздорам.

И тем же оружьем, Мария, которым

терзаема плоть Его будет, Твоя

душа будет ранена. Рана сия

 

даст видеть Тебе, что сокрыто глубоко

в сердцах человеков, как некое око».

Он кончил и двинулся к выходу. Вслед

Мария, сутулясь, и тяжестью лет

 

согбённая Анна безмолвно глядели.

Он шёл, уменьшаясь в значеньи и в теле

для двух этих женщин под сенью колонн.

Почти подгоняем их взглядами, он

 

шагал по застывшему Храму пустому

к белевшему смутно дверному проёму.

И поступь была стариковски тверда.

Лишь голос пророчицы сзади когда

 

раздался, он шаг придержал свой немного:

но там не его окликали, а Бога

пророчица славить уже начала.

И дверь приближалась. Одежд и чела

 

уж ветер коснулся, и в уши упрямо

врывался шум жизни за стенами Храма.

Он шёл умирать. И не в уличный гул

он, дверь отворивши руками, шагнул,

 

но в глухонемые владения смерти.

Он шёл по пространству, лишённому тверди,

он слышал, что время утратило звук.

И образ Младенца с сияньем вокруг

 

пушистого темени смертной тропою

душа Симеона несла пред собою,

как некий светильник, в ту чёрную тьму,

в которой дотоле ещё никому

дорогу себе озарять не случалось.

Светильник светил, и тропа расширялась.